We're all mad here...
мне больно.
We're all mad here...
Он сказал: я гляжу на вас сверху и не вижу прогресса. И регресса тоже не вижу. Сверху все это напоминает броуновское движение: туда-сюда-обратно-столкнулись-разлетелись. Только и всего.
Может быть, прогресс в глубине? спросил я. Может быть, согласился он. Там клубится черная муть -- не понять, прогрессирует она или регрессирует. Временами чернота разбухает и теснит ваш светлый слой -- а потом светлый слой отгоняет черноту назад, она сжимается и снова начинает разбухать. Может быть, это прогресс. Или регресс.
Однако понятие о развитии существует, сказал я. Значит, существует и само развитие. Конечно, подтвердил он. И прогресс, и регресс, и прочие формы развития. Что-то растет и развивается, а ваша суетливая среда служит ему почвой. Все вы пронизаны корнями этого растения -- или этих растений, если их много.
И я задумался о корнях, и стал давать им имена -- и понял, что любое имя может быть истинным.
(июнь1970 (1 ред.), октябрь 1985 (2 ред.)
Может быть, прогресс в глубине? спросил я. Может быть, согласился он. Там клубится черная муть -- не понять, прогрессирует она или регрессирует. Временами чернота разбухает и теснит ваш светлый слой -- а потом светлый слой отгоняет черноту назад, она сжимается и снова начинает разбухать. Может быть, это прогресс. Или регресс.
Однако понятие о развитии существует, сказал я. Значит, существует и само развитие. Конечно, подтвердил он. И прогресс, и регресс, и прочие формы развития. Что-то растет и развивается, а ваша суетливая среда служит ему почвой. Все вы пронизаны корнями этого растения -- или этих растений, если их много.
И я задумался о корнях, и стал давать им имена -- и понял, что любое имя может быть истинным.
(июнь1970 (1 ред.), октябрь 1985 (2 ред.)
Дайэмонд Хайден
среда, 21 апреля 2010
We're all mad here...
из меня два слова не вытянешь: все что я говорю
день за днем неизбежно стремится к нулю
но пока я еще существую, забудь про мои слова.
все прочитанное сейчас подели на два,
и еще на два, еще на два, еще на два, еще на два......
что запомнишь, хорошая, не пойдет тебе впрок
тут ничего не услышать, и не увидеть даже
и когда-нибудь, может нескоро, потом
обнаружится чья-то из нас недостача, пропажа
что запомнишь, хорошая, не пойдет тебе впрок
солнце, свежевымыты стекла,
почти что готов обед.
и ни шагу назад –
у «завтра» стальной хребет.
и зима кончается, и опять наступает лето.
но не будем об этом, хорошая,
сейчас не об этом
[СБПЧ]
день за днем неизбежно стремится к нулю
но пока я еще существую, забудь про мои слова.
все прочитанное сейчас подели на два,
и еще на два, еще на два, еще на два, еще на два......
что запомнишь, хорошая, не пойдет тебе впрок
тут ничего не услышать, и не увидеть даже
и когда-нибудь, может нескоро, потом
обнаружится чья-то из нас недостача, пропажа
что запомнишь, хорошая, не пойдет тебе впрок
солнце, свежевымыты стекла,
почти что готов обед.
и ни шагу назад –
у «завтра» стальной хребет.
и зима кончается, и опять наступает лето.
но не будем об этом, хорошая,
сейчас не об этом
[СБПЧ]
We're all mad here...
...Вновь иду по коридорам
Мерзким,скользким, под напором
Хлещет кровь по ржавым трубам,
По изношенным сосудам
Льется алкоголь дешевый.
Легкие забиты дымом -
Проституткой-херувимом
Разжигается табак.
Как же разве все не так?!
Ты стоишь, как на арене,
Свернут в полиэтилене,
Неестественная поза, распрекрасные глаза
Разъедает слепота.
И в тебе, таком убогом,
Я кого-то узнаю...
Точно в зеркало смотрю,
Вижу свет, горю,
Кричим.
Крик остался недвижим.
Здесь тебе не будет места
Ни оборванного жеста
И ни дрогнувшей руки
Тише...тише...замолчи...
И разрушены в ночи
Коридоры. Трубы. Слизь.
[Не]рождение.
Проснись.
Мерзким,скользким, под напором
Хлещет кровь по ржавым трубам,
По изношенным сосудам
Льется алкоголь дешевый.
Легкие забиты дымом -
Проституткой-херувимом
Разжигается табак.
Как же разве все не так?!
Ты стоишь, как на арене,
Свернут в полиэтилене,
Неестественная поза, распрекрасные глаза
Разъедает слепота.
И в тебе, таком убогом,
Я кого-то узнаю...
Точно в зеркало смотрю,
Вижу свет, горю,
Кричим.
Крик остался недвижим.
Здесь тебе не будет места
Ни оборванного жеста
И ни дрогнувшей руки
Тише...тише...замолчи...
И разрушены в ночи
Коридоры. Трубы. Слизь.
[Не]рождение.
Проснись.
We're all mad here...
We're all mad here...
- Они состоят из мяса.
- Из мяса?
- Да из мяса. Они состоят из мяса.
- Из мяса?
- Вне всяких сомнений. Мы взяли ...читать дальше
Перевел с английского С. КОПЫТЦЕВ
- Из мяса?
- Да из мяса. Они состоят из мяса.
- Из мяса?
- Вне всяких сомнений. Мы взяли ...читать дальше
Перевел с английского С. КОПЫТЦЕВ
понедельник, 19 апреля 2010
We're all mad here...
Что. Всё. Нет надежд. Последних тварей убиваю в себе.
Слепота насильная.
Просто быть хоть как-то и спасибо.
Увы, я не могу выдрать это сердце из груди.
Слепота насильная.
Просто быть хоть как-то и спасибо.
Увы, я не могу выдрать это сердце из груди.
We're all mad here...
Брат ответил на смску. Поставил в конце смайлик. Смайлик. Ответил. Брат. Я расплакалась.
Трудно без него. А его "рядом" - полное отсутствие и пустота.
Слишком люблю его.
Слишком.
Трудно без него. А его "рядом" - полное отсутствие и пустота.
Слишком люблю его.
Слишком.
We're all mad here...
"Я вырасту в мизантропа и извращенца".
Нет таких, кто верил бы мне. Уходят те, кому верю я.
Нет таких, кто верил бы мне. Уходят те, кому верю я.
We're all mad here...
Разве я враг тебе, чтоб молчать со мной, как динамик в пустом аэропорту.
Целовать на прощанье так, что упрямый привкус свинца во рту.
Под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча.
Смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.
Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.
Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись.
В каждом баре, где мы – орет через час сирена и пол похрустывает от гильз.
Что ни фраза, то пулеметным речитативом,
и что ни пауза, то болото или овраг.
Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым.
Я ведь тебе не враг.
Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету,
ты умел еще улыбаться и подпевать.
Я же и так спустя полчаса уеду,
а ты останешься мять запястья и допивать.
Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду.
С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли.
Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.
Целовать на прощанье так, что упрямый привкус свинца во рту.
Под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча.
Смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.
Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.
Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись.
В каждом баре, где мы – орет через час сирена и пол похрустывает от гильз.
Что ни фраза, то пулеметным речитативом,
и что ни пауза, то болото или овраг.
Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым.
Я ведь тебе не враг.
Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету,
ты умел еще улыбаться и подпевать.
Я же и так спустя полчаса уеду,
а ты останешься мять запястья и допивать.
Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду.
С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли.
Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.
Вера Полозкова
пятница, 16 апреля 2010
We're all mad here...
и мне есть за что себя ненавидеть.
радио кончилось. они вернулись. так же все быстро. зачем?!
сгорите
радио кончилось. они вернулись. так же все быстро. зачем?!
сгорите
четверг, 15 апреля 2010
We're all mad here...
Когда в голове говорило очень много голосов, я молила, чтобы они все заткнулись. Когда вместо голосов, теперь кто-то крутит рычажок радиостанций, я молю, чтобы вновь заговорила голоса.
Блядь. Больно
Блядь. Больно
We're all mad here...
тебе не сказать никогда, как называется этот город
я на санках везу мертвеца, по земле волочится пальто ворот
ты никогда не попросишь то, чего мы забыли вкус
по улице зодчего Росси разносится полозьев железный хруст
ты никогда не прокричишь, как называется эта осада
у мертвеца в желудке вода из проруби у летнего сада
ты не скажешь никогда, что разбрасывают тысяча винтов
мертвец готов, и я к смерти готов
ты даже не сможешь сказать,
как я называл тебя, с тобой играя.
там, куда мы теперь идем с мертвецом, нет ни ада, ни рая...
но напоследок я хочу услышать всего лишь три слова
не Ленинград, не хлеб, не блокада, не листовки,
я мечтаю все это никогда не слышать снова
я знаю, ты никогда не выговаривала «л», моя милая Флю-Флю,
но как бы я хотел вместо воя репродуктора услышать короткое
я
тебя
люблю
я на санках везу мертвеца, по земле волочится пальто ворот
ты никогда не попросишь то, чего мы забыли вкус
по улице зодчего Росси разносится полозьев железный хруст
ты никогда не прокричишь, как называется эта осада
у мертвеца в желудке вода из проруби у летнего сада
ты не скажешь никогда, что разбрасывают тысяча винтов
мертвец готов, и я к смерти готов
ты даже не сможешь сказать,
как я называл тебя, с тобой играя.
там, куда мы теперь идем с мертвецом, нет ни ада, ни рая...
но напоследок я хочу услышать всего лишь три слова
не Ленинград, не хлеб, не блокада, не листовки,
я мечтаю все это никогда не слышать снова
я знаю, ты никогда не выговаривала «л», моя милая Флю-Флю,
но как бы я хотел вместо воя репродуктора услышать короткое
я
тебя
люблю
We're all mad here...
Он пришел ночью, скребся в дверь и скулил. Его впустили, зажгли ночник, утешали, уговаривали, что все хорошо, а он причитал, кричал, будто все не так, просил, чтобы выпустили. Ему давали игрушки и куски сахара, гладили по голове. Ну что же ты тоскуешь? Он торопливо озирался, подпрыгивал, тянул из за рукав. Так продолжалось долго, минут пятнадцать, а то и все двадцать. Терпение иссякло, он добился своего. Его отвели в клетку и заперли. Сначала он скрючился в дальнем углу, но тут же стал биться о решетку. Через пять минут умер от отчаяния. Усталые, пошли спать.
вторник, 13 апреля 2010
We're all mad here...
Времени нет. Беги.
понедельник, 12 апреля 2010
We're all mad here...
Как сказала на съезде мясников коза Маня: "Тусоваться с вами - не великая честь" (с)
Бурлак (интрига, да?..
)
Но ежели к тебе подойдёт Люцифер,
Скажи ему, что Коля просил передать привет. (с)
Бурлак (интрига, да?..
)Но ежели к тебе подойдёт Люцифер,
Скажи ему, что Коля просил передать привет. (с)
We're all mad here...
Это любовь , хотя ее проповедника давно уже нет в живых
Он умер и его смогли найти только через пару лет
И кто-то успел съездить в Непал и улыбнуться.
Свобода - это когда
грызешь веревку зубами.
Свобода - соль простыней,
обмотанных вокруг тела новой победы,
измученной кашей признаний.
Свобода - шум лифта ночью
на кухне - свет, не от свечи, зачем? -
просто для чтения книг.
Свобода - это когда ты ничей
ни в чем, нигде, ни зачем, никуда,
ни во что, никогда.
Свобода - это деревянный шест,
ломающийся в руках на высоте
семь метров и еще чуть-чуть,
это пот на лбу, на висках,
это забытое слово "забудь",
это улыбка "да",
это изумрудная чистота
и вопрос: - Почему буквы вдоль
белого листа черны?
И какое кому дело, что ты,
побывав в руках моих,
заставила захотеть забыть?
Я схожу с ума. Из какого ты
теста, Свобода?
Я короную тебя, Любимая!
-Свобода, спасибо тебе, родная!
Ты колешь мне пальцы, избалованное дитя:
ты жалишь изгиб плеча, и
не шутя ты шепчешь слова,
звенящие в воздухе будней,
ставших вечным week-end ом
между тобой и мной.
(с) Ночные Снайперы
Он умер и его смогли найти только через пару лет
И кто-то успел съездить в Непал и улыбнуться.
Свобода - это когда
грызешь веревку зубами.
Свобода - соль простыней,
обмотанных вокруг тела новой победы,
измученной кашей признаний.
Свобода - шум лифта ночью
на кухне - свет, не от свечи, зачем? -
просто для чтения книг.
Свобода - это когда ты ничей
ни в чем, нигде, ни зачем, никуда,
ни во что, никогда.
Свобода - это деревянный шест,
ломающийся в руках на высоте
семь метров и еще чуть-чуть,
это пот на лбу, на висках,
это забытое слово "забудь",
это улыбка "да",
это изумрудная чистота
и вопрос: - Почему буквы вдоль
белого листа черны?
И какое кому дело, что ты,
побывав в руках моих,
заставила захотеть забыть?
Я схожу с ума. Из какого ты
теста, Свобода?
Я короную тебя, Любимая!
-Свобода, спасибо тебе, родная!
Ты колешь мне пальцы, избалованное дитя:
ты жалишь изгиб плеча, и
не шутя ты шепчешь слова,
звенящие в воздухе будней,
ставших вечным week-end ом
между тобой и мной.
(с) Ночные Снайперы