Вы правы, мудрые народы,
К чему свободы вольный клич!
Стадам не нужен дар свободы,
Их должно резать или стричь.

---

тебе не сказать никогда, как называется этот город
я на санках везу мертвеца, по земле волочится пальто ворот
ты никогда не попросишь то, чего мы забыли вкус
по улице зодчего Росси разносится полозьев железный хруст
ты никогда не прокричишь, как называется эта осада
у мертвеца в желудке вода из проруби у летнего сада
ты не скажешь никогда, что разбрасывают тысяча винтов
мертвец готов, и я к смерти готов

ты даже не сможешь сказать,
как я называл тебя, с тобой играя.
там, куда мы теперь идем с мертвецом, нет ни ада, ни рая...
но напоследок я хочу услышать всего лишь три слова
не Ленинград, не хлеб, не блокада, не листовки,
я мечтаю все это никогда не слышать снова
я знаю, ты никогда не выговаривала «л», моя милая Флю-Флю,
но как бы я хотел вместо воя репродуктора услышать короткое
я
тебя
люблю

---

Выживали нас странно.
В никаком темпоритме.
Ласкались и обнимались, слюной брызгали.

И что угодно, пожалуйста. отказываюсь от этого мира.

---

полыхнуло

Сердце накачали музыкой, умираю мучительно приятной смертью. Круг кровообращения в ля-миноре.
Свеча плача. Спасибо хвостатому.

Она царапается, упираясь когтями во все происходящее вокруг, невзирая на материальности и абстрактности.
Что-то кричит, но звук преобразуется в шипение, урчание и писк. Катается по плоскости изредка, что борется. Мне неизвестно, какую она затеяла революцию. Уголком рта я улыбаюсь, незаметно, чтобы не попасть в список изменников.
Глажу дремлющий бунт. Кошка уснула на книге Маяковского.

Меняемся местами.
Теперь резать буду я.

---

вот.
и дышать действительно не нужно.
ничего, ни частей, ни причастий. отчасти, к счастью.
Бежевый капитан, козырные карты, аптечный асфальт.
Сны, такие сны, художники, яркие цвета... и до сих пор не различаю то, о чем писали.
где-то здесь необходимо приземлиться.

Ах, да-да. Еще мизантропия

---

четвергательное

маяк

mayakovskiy.ouc.ru/ubileinoe.html

какая осень, какой десятый... Лето 89.
А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?

---

Дышать не могу, НЕ МОГУ

---

Г ла с

There are no impossible dreams
There are no invisible seams

---

утро штрих-кодом рубцов

<пусто>

---

Собаки. Пропан, керосин, цепи и ноги еще тут. Навстречу движутся ящики с водкой, их провожают аплодисментами и гаснущим светом. Нас сдали несколько раз, ух-ох-ах, не уехать в Колумбию. Кобзон пережидает в чане, введи "лиричный" в Википедию, ты увидишь солнце. Ты рад, что знаешь меня. Ты не рад, что знаешь меня. Не, нет, нет, НЕТ... Фанаты Кирка. Жвачка в волосах.А я в Прянике, Я В ПРЯНИКЕ...
На самом деле - стул.
На самом деле - потолок.
На самом деле - ..... да зачем

---

28% из 4

Ну? Кто-что еще про свободу? Летоосеньзимувесну?
Летели облака.
Осенью самые красивые облака.
Пишу письма

---

when the world is burning

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это -
города, человеков, но для начала - зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу, покамест остатки года,
как собака, сбежавшая от слепого,
переходят в положенном месте асфальт.
Свобода -
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза.

И.Бродский.
1975

---

delete

"В этом и состоит свобода. Когда теряешь всякую надежду. Я не говорил ничего, и люди в группе полагали, что мне еще хуже, чем им. И они рыдали еще сильнее. И я рыдал вместе с ними. Стоит только поднять голову, посмотреть на звезды – и ты пропал." (с)

Летели облака.
Никого
ничего не осталось

---

Эхо Лоуренс: «Чаще всего люди покидают маленький город, — говорил Рэнт, — чтобы мечтать туда вернуться. А другие остаются, чтобы мечтать оттуда уехать».
Рэнт хотел сказать, что несчастны все и везде. (с)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

СашБаш

Нет времени, чтобы себя обмануть,
И нет ничего, чтобы просто уснуть,
И нет никого, кто способен нажать на курок.
Моя голова - перекресток железных дорог.

Здесь целое небо, но нечем дышать.
Здесь тесно, но я не пытаюсь бежать.
Я прочно запутался в сетке ошибочных строк.
Моя голова - перекресток железных дорог.

Нарушены правила в нашей игре.
И я повис на телефонном шнуре.
Смотрите, сегодня петля на плечах палача.
Скажи мне - прощай, помолись и скорее кончай.

Минута считалась за несколько лет,
Но ты мне купила обратный билет.
И вот уже ты мне приносишь заваренный чай.

С него начинается мертвый сезон.
Шесть твоих цифр помнит мой телефон,
Хотя он давно помешался на длинных гудках.
Нам нужно молчать и стискивать зубы до боли в висках.

Фильтр сигареты испачкан в крови.
Я еду по минному полю любви.
Хочу каждый день умирать у тебя на руках.
Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках.

Любовь - это слово похоже на ложь.
Пришитая к коже дешевая брошь.
Прицепленный к жестким вагонам вагон-ресторан.
И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.

Любовь - режиссер с удивленным лицом,
Снимающий фильмы с печальным концом,
А нам все равно так хотелось смотреть на экран.

Любовь - это мой заколдованный дом,
И двое, что все еще спят там вдвоем.
На улице Сакко-Ванцетти мой дом 22.
Они еще спят, но они еще помнят слова.

Их ловит безумный ночной телеграф.
Любовь - это то, в чем я прав и неправ,
И только любовь дает мне на это права.

Любовь - как куранты отставших часов.
Стойкая боязнь чужих адресов.
Любовь - это солнце, которое видит закат.
Это я, это твой неизвестный солдат.

Любовь - это снег и глухая стена.
Любовь - это несколько капель вина.
Любовь - это поезд Свердловск-Ленинград и назад.
Любовь - это поезд сюда и назад.

Нет времени, чтобы себя обмануть.
И нет ничего, чтобы просто уснуть.
И нет никого, кто способен нажать на курок.
Моя голова - перекресток железных дорог.

---

"Надувать парус жизни банальными фразами".
Простите.
Не нужно.
Эта многоуровневость. Как плэйстейшен. Не любила особо никогда.
Это разноуровневость.
И вновь песок в ботинках, песок на зубах, в крови проклятый алкоголь, а во рту твое ухо. Ну и куда мне?
Наверное, такое состояние, как спать - становится своеобразной утопией. когда?
Одни ответы, столько ответов... И ни одного вопроса.
И все-таки очень глупо умереть из-за - черт подери, всего лишь - телефона.

---

без дна

256 оттенков серого.
Ты нужен миру, мухомор.
Ночь, улица, фонарь, аптека. Психология, психиатрия, невралгия. Sex, drugs and rock'n'roll.
*страница вырвана*
колодец, в котором ждешь. голос, которого нет. дорога, которую идешь.
и музыка. чудесная музыка капает кровью на песок. смычком изрезано сердце.
сколько людей, столько и миров

---

хватит ли у нас желчи

нечто мерзкое
Tanka (Вечный странник) Suxareva 13 августа 2010 в 5:18

Связаны собственным размышлением,
Беспорядочное падение вниз.
Память сверкнет в окне отражением,
Пальцы, вдруг крепкие, - за карниз.
И не жизнь и не смерть, и не рай и не ад,
Ничего. Пребывание в чьем-то бреду.
То несвязный ответ, то словесный набат,
И цикличность. И снова ко дну иду.
Здесь соленый Арбат, здесь порваны сети,
И мутная зелень стекла.
Здесь дрожащий закат, утонувшие дети,
И кругом плывет голова.
Мерить время здесь хрустом костяшек белых
И резкой прохладой курка.
Здесь стреляться картечью фраз несмелых,
Здесь спасенье - твоя рука.

2 комментария|редактировать|удалить

---

сами вы идите и лечитесь