We're all mad here...
У одного на животе была нарисована обезьяна, а на заднице — лев, другой был обклеен искусственной зеленой травой и обсажен деревянными птицами, у третьего на груди разместились Смерть с косой, сердце и домик, четвертого неведомый художник нарядил в узбекский халат, пятый был нелепым подобием Статуи Свободы — каждый в отдельности был бы просто забавен, но все вместе на пустой Замковой площади в начале седьмого утра они производили неизгладимое впечатление.
Мне хочется плакать, потому что мне хочется плакать. Меня в общем-то лихо заткнули.
Театр абсурда.
Слова бывают грустными,
слова бывают горькими.
Летят они по проводам
низинами,
пригорками.
В конвертах запечатанных
над шпалами стучат они,
над шпалами,
над кочками:
"Все кончено.
Все
кончено..."
Все кончено. Зачем, зачем, зачем все. Что дальше. Мы на финише, мы пришли, все, стоп. Нет раньше. Нет дальше. Сейчас- больное.
Что такое жизнь? Выдернули-выдрали, выкинули в пустоту.
Слов-то сколько!.. И тошно, и смешно. И правда. И никого хочется. Сумасшедшие.
тихим белым никогоком
одиноким одиноком
Связать не получается. Рассыпаются раньше даже, чем сказано будет. Рыба губами дергают.
"Говори! Говори! Говори!"
И молчать только лишь. Молчать хочется. По тебе слоном прыгают. Молчать хочется. Вот-вот - до крови в горле.
Разряд по теле электрический, пить, пить электричество, ты проводник... Картинки ползают. Живут отдельной жизнью.
Уже сумасшествие.
Что дальше?
Пойдите вон - я вам не верю